| АВТОГРАФ-70 выпускники-заочники 2006 года о себе, сокурсниках и преподавателях | |
| Эвридика Акимова | |
|
Мой сосед Мережковский Я о себе слишком высокого мнения. Судите сами, будет ли человек с нормальной самооценкой переписывать список произведений по литературе без пометок «обяз. « и «необяз. «, самоуверенно рассчитывая прочитать ВСЕ? Станет он записываться на курсовую к Ковалевой? А на спецсеминар — к Стровскому?.. Я же поступала именно так. Во мне таилась нездоровая тяга к знаниям и любовь к строгим преподавателям, что оказалось причиной немалых моих страданий. Самым сложным предметом (не всегда, конечно, случалась и халява), самым масштабным, а потому особо запомнившимся и любимым была литература. Я очень любила читать, но еще больше — слушать всякие умные мысли по поводу прочитанного. Возможно, это оттого, что у меня самой не доставало интеллекта осмыслить произведения и требовался толчок извне. А может, анализ какого-нибудь романа оказывался интереснее самого произведения... Но я очень любила эти лекции и преподов, выдающих порой неожиданные трактовки. Однажды я влюбилась в критика Мережковского. Готовясь к экзамену, с неубывающим удовольствием глотала статьи о Пушкине, Лермонтове, Тютчеве, в конце концов (поверите ли?), чуть ли не наизусть вызубрила! Надо сказать, что книга являлась раритетом и выдавалась в читальном зале максимум на сутки, но мне путем изощренных махинаций (вполне законных, кстати), удалось захватить ее недели на две. Это были недели восторга! Возможно, если вам, читатель, не двадцать лет и вы знаток русской литературы, каких поискать, то сейчас снисходительно улыбаетесь трогательной пылкости студентки. Что ж, может, и у меня будет схожая реакция через пару десятков... Надо сказать, что если Мережковскому-критику удалось меня покорить, то Мережковский-писатель чуть не испортил всю картину. В порыве влюбленности я купила четыре тома его творений, но осилить ни один так и не смогла. Создавалось впечатление, будто человек занялся не своим делом, в то время как критические статьи были написаны ярко, эмоционально. Говорят, больше того, что мы прочитали в университете, не прочтем за всю дальнейшую жизнь. Но вот был бы моим соседом Мережковский!.. Расстаемся, друзья… Как это ни странно звучит, в УрГУ меня привело любопытство. Сначала из любопытства клюнула на объявление о наборе слушателей в школу юнкоров при городской газете «Орская хроника», потом под воздействием того же чувства осталась однажды после уроков для обсуждения условий поступления в вузы и подготовки к нему. Поскольку надо было сразу же определиться с учебным заведением, я, взяв по максимуму, сходу заявила, что поеду не иначе как в УрГУ, вызвав уважительные взгляды однокашников, которые дальше Оренбурга соваться и не думали. Но я была по этому поводу совершенно спокойна, потому что на тот момент всерьез никуда не собиралась. А потом отступать стало поздно. УрГУ, и вообще Екатеринбург, стал для меня другой планетой. Оторванная от родных восемнадцатью часами езды на поезде, абсолютно не воспринимающая местную речь из-за жуткого говора, с жалкими тридцатью рублями в кармане (результат моей беспечной забывчивости) я топталась на пороге приемной комиссии. Потом, конечно, все наладилось, появились и жилье, и знакомые, и «отлично» за изложение, что избавило от следующих экзаменов, но еще несколько лет предвкушение поездки в этот город было у меня исключительно негативным. Впрочем, сам учебный процесс мне всегда нравился. Особенно интересно было общаться с преподавателями один на один: в такие моменты я напрягала слух и память, чтобы не забыть ни одной мысли и испытать потом все на практике. Случались сессии, когда преподаватели оказывались не очень общительными, и тогда «мозговой штурм» мы устраивали с «дневниками», моими бывшими одногруппниками. Честное слово, наверное так же горячо и с такими же горящими глазами спорили журналисты XIX века (хочется быть похожими, ведь это мой любимый период). Разговоры перекидывались с дизайна на стилистику, с классики на новаторство. Ночами после таких дебатов мы не могли уснуть, развивали свои тезисы, чтобы следующим вечером продолжить дискуссию о судьбах журналистики. А по возвращении домой голова моя под завязку была забита безумными идеями и далеко идущими планами. Теперь мне будет этого не хватать. Мы обещаем друг другу встречаться, писать, делиться мыслями. Но будет уже совсем по-другому, если будет вообще. Нужно искать какой-то искусственный источник дикого энтузиазма, так необходимого в нашей работе. Но прежний терять очень жалко, и ничего тут больше не скажешь... Безумная Лида Однажды я пригласила Лиду в гости. Нет, конечно, к тому времени, а прошло уже три года нашей совместной учебы, с моей стороны не раз случались попытки заманить ее в степной Орск, Лида торжественно обещала, но потом вдруг, ветреный человек, исчезала куда-то и объявлялась только ближе к сессии, атакуя мой электронный ящик воззваниями типа «что-сдаем-пришли-вопросы»... Нет-нет, это я так, брюзжу для порядку. На самом деле Лида — личность абсолютно неординарная, меня такие люди интригуют. Уверена, что на нашем курсе она была уникумом, а потому была рада ее письмам в любое время года независимо от содержания. Так вот я пригласила ее в общежитие, где жила у друзей по учебе на дневном отделении. Честно говоря, даже сюда завлечь Лиду оказалось непросто, что уж говорить о приграничном Орске! Официальный повод для приглашения — совместная подготовка к какому-то завтрашнему экзамену. Скорее всего по литературе, поскольку только этот предмет обычно и требовал подготовки. Вечер начался стандартно — с пельменей. А потом на пороге комнаты появился Костик Яэмурд с металлической тележкой из супер-маркета: — Карета подана, господа! Кто желает прокатиться? Признаюсь, ощущение, когда мчишься в шаткой продуктовой тележке по пустынному коридору, едва не сшибая углы, — неповторимое! И такое же неповторимое зрелище — наш утонченный театрал Лида Канашова, погруженная в эту тележку, вцепившаяся мертвой хваткой в ненадежную сетку и издающая какие-то нечленораздельные, но воинственные вопли! Надо сказать, эксперимент проводился глубокой ночью на всех четырех жилых этажах общежития, и адекватную реакцию вызвал только у жителей второго. Просто для журфаковцев подобное в порядке вещей. Разумеется, воспоминания о подготовке к экзамену не выдержали конкуренции с тележечными гонками. Их стерла будничная суета. Сомневаюсь, что мы вообще что-то учили. Но вот безумную Лиду (думаю, такой никто на курсе ее больше не видел), восседающую в тележке, несущейся из одного конца коридора в другой, я вспоминаю частенько. И сколько буду помнить, столько буду любить этого поразительного человека! |
На главную страницу Эвридика Акимова Любовь Аникеенко Евгений Антропов Юлия Аристова Татьяна Базигина Олег Белоусов Березовские Игорь и Ксения Юлия Бурова Мария Гембий Светлана Германова Екатерина Гомзикова Анастасия Гончарова Анна Двойнишникова Изольда Дробина Ирина Дурасова Наталья Зайка (Маслакова) Лидия Канашова Анастасия Кирьянова Виктория Ковалева Эльвира Козлова Оксана Короткова Регина Крашенинникова Дарья Луткова Лариса Лыкова Светлана Лямзина Елена Медведева Александра Мельниченко Ольга Меншутина Виктор Молодовский Ирина Морозова Алена Панкратова Анастасия Ракусова Екатерина Поткина Александр Рачев Ульяна Сибирякова Дарья Смагина Алексей Соболев Анастасия Соболева Алена Соковец Ольга Соловьева Наталья Спиридонова Людмила Суслова Юлия Сычева Марина Теребнева Оксана Федорова-Каменских Вадим Фридман Александр Ханин Данил Хусаинов Марина Цветухина Екатерина Чикурова Дмитрий Шейкман Наталья Шишлонова Елена Шиян Светлана Яковлева Кирилл Янчицкий Константин Яэмурд |
| 70-летию факультета журналистики УрГУ посвящается | © выпускники-заочники 2006 года |