| АВТОГРАФ-70 выпускники-заочники 2006 года о себе, сокурсниках и преподавателях | |
| Кирилл Янчицкий | |
|
Я Всевозможных эпизодов у меня было побольше, чем в «Звёздных войнах» Джорджа Лукаса. Можно вспомнить комментарий одного мальчика по поводу заочного обучения на факультете в советские времена: «Летняя сессия — 40 дней. Так же и спиться можно!» Можно вспомнить, как другой довольно приличный мальчик в День молодёжи пришёл нетрезвым на семинар по философии и не мог успокоиться из-за своего реферата, благодаря которому он имел право на автомат. Я связываю это с собой потому, что лично это видел и слышал. Но вот что такого было лично со мной? Как я мучительно соображал на экзамене по политологии (который Ю. И. Парамонову помогал принимать его аспирант), какой же вид тоталитаризма существует в США? Оказалось — информационный. Или как совершенно неожиданно узнал, что курсовую работу по стилистике «Штампы и клише в «Независимой газете», которую я в общем-то делал впопыхах, И. В. Волчкова оценила на «отлично» и даже пообещала её материалы использовать на научной конференции? В целом же, оглядываясь назад, склонен вспоминать анекдот про и чукчу и бензопилу, где ключевая фраза звучит так: «Да… а если бы он её ещё и включил?!!!» В том смысле, что учёба моя могла быть намного успешнее и проще, если бы я всегда основательно готовился и занимался. Проблема была в том, чтобы суметь в нужный момент сгруппироваться, мобилизироваться и т. д. Возможно, рассуждаю я довольно типично и всё это созвучно с поговоркой «Знал бы где упасть — соломы бы подстелил», но тем не менее. Гордиться могу тем, что редко пользовался шпаргалками — не только считаю, что это нечестно, но и ленился их писать. Чудовищная обида у меня по поводу экзамена по английскому на всю кафедру иностранных языков. Я учил английский со второго класса школы! Знаю его на голову лучше всех в нашей группе. Так что просто обязан был получать «отлично». Но из-за какого-то дикого принципа, что оценка за контрольную работу влияет на оценку за экзамен, мне наглую влепили «хорошо». Сам мой ответ на экзамене был на «отлично», я так и сказал тётке-экзаменатору: «Вообще я настраивался на отлично» Одним словом, дикая несправедливость и произвол. Говоря словами из песни группы «Аквариум», «попадись мне, кто всё так придумал, я бы сам его здесь придушил». В целом есть много примеров, как судьба компенсировала всем нам то, что какие-то предметы сдавались очень легко, тем, что другие сдавались с воплем, воем и боем. Нет смысла перечислять, но трудно ещё и посчитать, чего было больше. Мой однокурсник Хочу рассказать о Максиме Румянцеве с того курса, на который поступал в 1999 году. Кстати, он был сразу назначен старостой как человек бывалый с хорошими организаторскими способностями. На этом фоне в 2001-м он пришёл на факультет и объявил, что отчисляется по собственной инициативе и вообще завязывает с журналистикой. Жизнь заставила и сменились приоритеты. Относительно недавно уже я услышал, что Максим вообще ушёл в монастырь. Вот уж чего совсем нельзя было ожидать от человека с таким жизнелюбием и весёлым нравом. Чего стоит только одна его фраза на сдаче зачёта по международному гуманитарному праву: «Зачем писать, если всё равно ничего не знаешь?. «. Максим получал второе высшее образование (первое получил в институте физкультуры в Киргизии) и работал сначала в телекомпании какого-то города рядом с Новым Уренгоем, потом переехал в Екатеринбург и без особых проблем устроился на «Студию-41». Принципиальность и дисциплинированность у Максима парадоксальным образом сочетаются с неким раздолбайством и бесшабашностью. С одной стороны, он пытался людей воспитывать — убеждал не шуметь на лекциях, выключать мобильники, не входить внаглую посредине занятия, уважать таким образом преподов и т. д. С другой — не очень старался что-то учить, часто демонстрируя «физкультурный» подход к сдаче дисциплин или выезжая на обаянии, создавая иллюзию того, что он действительно разбирается в предмете. Потрясающая принципиальность — это когда ему летом на втором курсе нужно было срочно сдать зачёт по русской литературе за первый (!) и при этом он упорно не хотел списывать. То есть вот тогда я и узнал — Румянцев, оказывается, старается не списывать. На этой почве он даже нудно и яростно ссорился с товарищем Глебом Якубовским, который приводил аргументы типа «Ну что такого, все этим занимаются сплошь и рядом!» Якубовского было можно понять — он в своё время мне высказал мнение — «особо ничему у нас не научишься, я учусь ради бумажки». В сущности, оба товарища проявляли искренний интерес к сути журналистской профессии и не раз и не два пытали лекторов именно журналистских предметов всевозможными каверзными вопросами. Наконец, ещё один штрих — русскому языку как самому сложному предмету Максим уделял особое внимание не только в том, что приходил на все занятия Е. Г. Соболевой, но всегда был инициатором того, чтобы порадовать Елену Григорьевну на экзамене или зачёте какими-нибудь цветами. Все были согласны — «надо, Федя, надо». Предмет, пригодившийся или не пригодившийся На тему «Нужен или не нужен был тот или иной курс», можно рассуждать очень долго. Можно взять учебный план и любовно говорить: «Вот это мне нужно было, как козе баян, а это — как киту значок» и т. д. С одной стороны, искренне надеюсь, что мне ещё когда-нибудь пригодятся такие «модные» вещи, как PR, экономика СМИ, рекламоведение. Или правовые основы журналистики (хотя как уследить за всеми изменениями в законе о СМИ и других, которые так рьяно проводит путинский режим — это большой вопрос) и даже основы экономической теории. С другой, выражу всеобщее мнение по поводу высшей математики. Абсолютно не пригодилась она до сих пор, больше того, было настолько непонятно, что от самого факта сдачи зачёта Александру Васильевичу Горшкову, который, к слову, принимал его относительно гуманно, ничего не изменилось — лучше разбираться в теории вероятности и математической статистике не стал абсолютно. Насколько это были дикие дебри для людей с нашего курса, выразилось в конкретном примере поведения Горшкова. Зачёт начался днём. Помимо нашей группы пришли даже «птенцы С. А. Болышевой» — пиарщики. Где-то под вечер Горшков с невменяемым видом выходит из аудитории и говорит: «Я сегодня уже выслушал примерно 40 бредовых ответов. Чувствую, что ещё немного — и меня можно будет прямо отсюда забирать в сумасшедший дом». Каково? Нет, конечно, никто Александра Васильевича в тот вечер в сумасшедший дом не забрал, он жив-здоров и до сих пор. Но сам пример говорит о многом. Я только ещё приведу те понятия из курса, которые задержались в памяти: дисперсия и выборка. Всё. Однако могу перед кем-нибудь похвалиться: вот, когда-то сдал высшую математику. И что? |
На главную страницу Эвридика Акимова Любовь Аникеенко Евгений Антропов Юлия Аристова Татьяна Базигина Олег Белоусов Березовские Игорь и Ксения Юлия Бурова Мария Гембий Светлана Германова Екатерина Гомзикова Анастасия Гончарова Анна Двойнишникова Изольда Дробина Ирина Дурасова Наталья Зайка (Маслакова) Лидия Канашова Анастасия Кирьянова Виктория Ковалева Эльвира Козлова Оксана Короткова Регина Крашенинникова Дарья Луткова Лариса Лыкова Светлана Лямзина Елена Медведева Александра Мельниченко Ольга Меншутина Виктор Молодовский Ирина Морозова Алена Панкратова Анастасия Ракусова Екатерина Поткина Александр Рачев Ульяна Сибирякова Дарья Смагина Алексей Соболев Анастасия Соболева Алена Соковец Ольга Соловьева Наталья Спиридонова Людмила Суслова Юлия Сычева Марина Теребнева Оксана Федорова-Каменских Вадим Фридман Александр Ханин Данил Хусаинов Марина Цветухина Екатерина Чикурова Дмитрий Шейкман Наталья Шишлонова Елена Шиян Светлана Яковлева Кирилл Янчицкий Константин Яэмурд |
| 70-летию факультета журналистики УрГУ посвящается | © выпускники-заочники 2006 года |